Солидные люди с мальчишеской искрой в глазах
Кажется, совершенно невозможно узнать на фотографиях 18-летней давности, где запечатлен лысый паренек в тельняшке, этого респектабельного мужчину с аккуратной бородкой.И я постоянно прошу Дмитрия Ишуткина показать, который из этой пацанской братии на армейских фотографиях и есть он.
«Мобильных телефонов в то время у нас еще не было, хорошо, что уже появились эти модные фотоаппараты «мыльницы». Поэтому осталась память о тех местах, где пришлось служить, а ребятах и командирах, с которыми прошел весь этот путь», — рассказывает Дмитрий.
Служить, а точнее воевать, ему пришлось в Чечне, в то самое время, что нынче мы называем «вторая чеченская» — с января 2001-го по апрель 2002-го. Хотя об этом нетрудно догадаться и без документов: вместо слова «последний» он говорит «крайний», на телефоне в качестве звонка «расплескалась синева» — безошибочный опознавательный знак всех десантников, которым довелось пройти через «горячие точки».
… А в двухтысячном на призывном пункте «покупатель», внимательно изучив его лично е дело и оценив физические данные, ласково спросил: «Поедешь со мной? В Кубинке будешь служить, под Москвой, в десанте!»
В десанте, да еще под Москвой! Кто же откажется. Так судьба определила Дмитрия в 45-й отдельный разведывательный полк специального назначения. На присяге полковник Колыгин поздравил новобранцев своеобразно. Сказал: «Не переживайте, ребята. Войны на всех хватит». Вот вам и Москва. Командир роты набирал бойцов «под себя», потому что знал, что готовит их не на парад. Выматывающие занятия физической подготовкой, стрельба, прыжки, уроки тактики ведения боя, практика… За три месяца Дмитрий сбросил почти 20 килограммов веса. «Стал тонкий и звонкий», как он сам о себе говорит. Однажды, играючи силой молодецкой, в одиночку загрузил двухсотлитровую бочку горючего на кузов машины. Это мальчишество вышло ему боком: пришлось ложиться в госпиталь. Но, с другой стороны, после госпиталя отправили в краткосрочный отпуск на родину. И сюда, в Суземку, пришел вызов: «Готовится группа для командировки в Чечню. Поедешь?». Думал несколько секунд и ответил: «Поеду». Еще болел кое-как зашитый внахлест шов, плохо работали мышцы пресса, но он даже не допускал мысли, что можно отказаться. То секундное замешательство — это уже начавший разворачиваться в голове план, как уберечь родителей от ненужных переживаний.
Придумал: сказал, что срочно вызывают на зимние прыжки. В части написал несколько писем домой, проставил в них даты на все время предстоящей командировки и приказал «молодому» отправлять эти письма строго по графику. И все время, пока он был на Кавказе, родители находились в счастливом неведении, где сейчас их сын и чем занимается.
Первая командировка длилась полгода: с января 2001-го по июль. За это время увидел цикл смены времен года, у каждого была своя специфика. Зимой в горах тепло. В конце января мылись в бочках на улице. Весной начинает все расцветать, горы, сопки, ущелья оживают. А вот летом все превращается в сплошную «зеленку» — густое сплетение ветвей кустарников, травы, деревьев. В соответствии с каждым сезоном у боевиков была своя тактика: в каких местах расставлять мины, где делать засады, куда прятать оружие. И спецназ учился вслед за ними: разминировать дороги и обочины, выставлять посты, прочесывать аулы, уничтожать схроны, наблюдать за дрожанием каждой ветки.
Эти наблюдательность и настороженность, превратившиеся в чутье, много раз спасали от крупных неприятностей, но иногда враг, воевавший на знакомой местности, оказывался хитрее.
Однажды колонна, в которой Дмитрий ехал на броне БТРа (в разное время ему приходилось быть разведчиком, водителем, радистом, гранатометчиком в 3-ем сводном отряде спецназа) попала в засаду в ущелье. Под первой и последней машиной прогремели взрывы, по заблокированной технике начался огонь с обеих сторон. Солдаты спрыгнули вниз, спрятались за броню, спасаясь от града пуль и осколков, некоторые даже закрыли голову руками. Работали «дудаевские тройки»: гранатометчик, пулеметчик и снайпер.
И вдруг БТР подбросило и даже на несколько сантиметров подвинуло по дороге. «Хороший выстрел, — отметил про себя Дмитрий. Как бы нам всем тут не пришел кирдык. Стал внимательно осматривать ту сторону ущелья, откуда прилетела мина. Засек «чеха» с пулеметом. Выпустил в его направлении рожок трассирующих пуль – указал цель. По цели отработали наши бойцы. Еще один взрыв у БТРа – мина легла еще ближе, еще точнее. Значит, оставшийся в живых боевик с гранатометом перемещается. Нужно следить за движением «зеленки» А вот и он, голубчик. Еще один рожок, 45 патронов на целеуказание. Наши гранатометчики не подвели.
И тут, как в кино, подлетели вызванные на подмогу «вертушки», отутюжили и перепахали. И не только то ущелье, где бойцы попали в засаду, но и следующее – там была подготовлена ловушка еще хлеще. Боевики вполне овладели всеми военными хитростями.
Прибыв на место назначения, увидели по телевизору репортаж про этот бой. Журналисты не соврали – погибших с нашей стороны не было. Но так было, к сожалению, далеко не всегда.
В апреле 2001 года Дмитрию Ишуткину довелось участвовать в открытии памятника героически погибшей шестой роте псковский десантников, для участия в этой траурной церемонии в район высоты 776,0 прилетел и Президент России Владимир Путин. По прибытии в селение Хатуни Веденского района Чечни Президент провел смотр дислоцированных там подразделений, возложил цветы к памятнику погибшим солдатам.
И солдатское радио разнесло, что Путин обещал поднять рюмку за вечную память всех сложивших головы на этой войне только тогда, когда война закончится полным разгромом бандформирований. Но до этого нужно было еще дожить…
Каждый спецназовец знал, какая цена назначена за его голову, за кисть руки с надписью «За ВДВ», даже за клочок кожи с татуировкой волка. Потому каждый носил с собой «свою» гранату, свыкшись с мыслью, что смерть – это самое легкое и простое, что может с тобой случиться.
И когда командировка закончилась, а ты живой и почти здоровый летишь в Москву, это казалось сказкой. Тишина, так непривычно… Полгода на войне, отпуск, реабилитация – так обычно и заканчивалась служба у солдат по призыву. И Дмитрий Ишуткин спокойно ожидал своего срока, готовя себе на замену молодых солдат («Лучше – можно, а хуже, чем сам умеешь – не смей», — сказал ему командир).
Но обстоятельства сложились так, что у одного из десантников, который со своим призывом должен был лететь в командировку на Кавказ, тяжело заболела мать. Таких на войну не брали. Его нужно было кем-то заменить. «Поедешь?»- в очередной раз спросили у нашего земляка. «Поеду», — ответил он.
— Можно было отказаться, никто бы и слова не сказал, тем более, свой долг я уже выполнил сполна. Но что-то гонит мужчин туда, где опасность, туда, где можно проявить себя, где ты на своем месте… Мужчины – это те же мальчишки, они никогда не взрослеют, только игрушки у них становятся дороже. Предложи мне сейчас – и сейчас пошел бы, учитывая весь мой опыт, знания и сложившийся менталитет, — размышляет Дмитрий. – Я противник терроризма во всех его проявлениях. Для того, чтобы жизни моих любимых людей ничего не угрожало, иногда нужно взять в руки оружие…
О второй командировке родителям не сказал ни слова, писем заготовить тоже не успел, но они привыкли, что у него все хорошо, поэтому, наверное, не особенно беспокоились.
А что может случиться с таким веселым парнем, который всегда душа компании: играет на гитаре, поет песни, сочиняет стихи, прекрасно готовит, может и татуировку набить, и модную стрижку сделать? Такие и в мирной жизни в центре внимания, а в армии так вообще на вес золота… Приходилось ему стричь в полевых условиях, важных людей с большими звездами. В благодарность солдату разрешили позвонить домой по спутниковой связи. Позвонил, папы и мамы не оказалось, только гостившие у них дядя и тетя. «Дима звонил, — потом сообщили они родителям. – У него все хорошо». «Ну и славно».
Во второй раз было, пожалуй, даже сложней, чем в первый, хотя солдаты начали понемногу обживаться: построили баню из ящиков для «Града», соорудили походную часовню, даже елочку ставили на Новый год, украшая ее гильзами от патронов, за неимением других игрушек. На боевых заданиях приходилось попадать в такие переделки, что сутками сидели без воды. Рядом разорвалась мина, оглох на несколько дней, потом слух вернулся на одно ухо. Потрепали по плечу: ничего, бывает, пройдет. Не прошло. До сих пор контузия преследует каждый день опоясывающим свистом в голове. Из-за плотного огня в горах вертолеты не могли приземлиться в расположении части, потом постоянные перемещения, и так переслужил три месяца.
Когда вернулся в Кубинку, его в тот же день выпроводил домой. Ритуал прощания очень своеобразный, Дима просил не описывать его в подробностях, короче, сослуживцы всеми способами дают понять, что ты свое уже отпахал и чтоб больше твоего духу тут не было. Отвоевался. Даже не успел дембельскими кантами украсить форму, так и уехал в обычной хэбэшке.
Она до сих пор служит ему верой и правдой. На парады, на встречи с молодежью, на собрания Союза десантников Брянщины Дмитрий Ишуткин надевает свою армейскую форму, на которой медали «За боевые заслуги», «За боевое отличие», «За верность долгу и Отечеству», медаль ордена Маргелова, знак «За службу на Кавказе», нашивка за ранение. Вместе с собратьями по оружию они проводят для детей уроки мужества, спортивные соревнования, концерты, привозят в детдома и приюты подарки, помогают семьям погибших товарищей.
И когда смотришь на этого состоявшегося человека с двумя высшими образованиями, атлета, известного фотографа, услугами которого пользовалась, пожалуй, каждая семья в Суземке, сложно представить, что у него в руках может быть какое-то другое, кроме фотоаппарата или смартфона.
Но, наверное, в том и суть каждого мужчины, что,несмотря на все занятия в мирной жизни, в нужный момент он становится защитником. И лучше его до этого состояния не доводить.
